Зачем нужно критическое мышление?
Сегодня достаточно часто говорят о важности критического мышления, но проблема в том, что четкие границы этого термина остаются не ясны. Как оно связано с рефлексией? Как взаимодействует с другими видами мышления? В чем отличие от логики, анализа, эмоциональных аспектов интеллекта, которые задействуют распознавание эмоций, позволяя выстраивать модели психики другого человека и, тем самым, успешно коммуницировать? Каковы области его применения? Исчерпываются ли они лишь работой с информацией и общением или есть еще что-то, что делает критическое мышление актуальным в других ситуациях?
Я бы начал с того, что важно не путать скепсис и критиканство с критическим мышлением. Дело в том, что критическое мышление — это скорее инструмент адаптации к быстрой, меняющейся реальности — быстрая когнитивная перенастройка, когда старые модели уже не работают, а новые еще не найдены.
Шаблоны не справляются в нетипичных ситуациях, и критическое мышление — это тот регистр, который активируется в значимый момент выбора. Ну, а самый важный момент — это момент выбора своего мировоззрения.
И этот момент, конечно же, не единичен, а происходит постоянно, когда нас бомбардируют чужие убеждения, нарративы и мифы, государственная пропаганда.
Вообще, когда мы говорим о мышлении вообще и о критическом в частности, ловушки будут подстерегать нас на каждом шагу. Начнем с того, что есть одна очень важная проблема. Когда мы пытаемся определить мышление из мышления, мы оказываемся в ловушке, которую я описал еще Гедель в своей теореме о неполноте. Попадая в эту рекурсивную петлю, мы не можем из нее выбраться. Поэтому я бы сказал так: личное знание всегда эмоционально, всегда имеет какие-то конкретные внутренние, встроенные в нас цели и мотивации и внутренние границы.
А вот критический анализ — это процедура поиска истины, которая подразумевает возможность наблюдать за собственным мыслительным процессом со стороны, из интерсубъективной позиции. И это-то обычно и принято называть рефлексией. Ученые связывают мета-познание или мета-когницию с рядом других способностей, в том числе с критическим мышлением, концентрацией и саморегуляцией, осознанием своих долгосрочных целей и мотивов. Интерес к области мета-познания обусловлен исследованиями, которые показывают связь между способностью к самонаблюдению и дальнейшими академическими успехами.
Мышление (не какое-то конкретное, а как процесс, связанный с пониманием себя-в-мире), если смотреть на него в целостности, начинается с процедуры создания новизны, поиска и открытий.
Интенция создавать, творить заложена в ребенке изначально, а вот рефлексия и критический анализ приходят потом. И самый первый творческий акт, который мы проживаем, — это акт понимания.
Этот акт связан с некоторой субъективной концептуализацией реальности. Мы как бы создаем (моделируем) весь мир в своей голове — и только потом выясняем, как он устроен, из каких кирпичиков состоит.
Теперь другой важный момент: критическое мышление не развивается в сферическом вакууме. Об этом размышляют многие современные когнитивисты, например Дэнни Уиллингем, профессор университета Вирджинии. К какому выводу приходят ученые? Процесс мышления крайне тесно переплетен с тем материалом, на котором мы его строим. То есть мы не можем размышлять просто так. Мы всегда берем какую-то фактическую основу и выстраиваем связи между разными фактами. Эти факты могут быть часто из совершенно разных областей знаний. Поэтому для того, чтобы критическое мышление сформировалось, нам необходима… эрудиция, начитанность и насмотренность.
Часто, говоря о критическом мышлении, упоминают о когнитивных искажениях. В чем их отличие от ошибок мышления? Дело в том, что когнитивные искажения, так называемые BIOS, это вложенные в наш мозг шаблоны понимания, которые упрощают его работу. И далеко не всегда они идут нам во вред. Как говорится, это не баг, но фича нашего мозга, данная ему эволюцией.
Упрощая мозговую деятельность, когнитивные искажения выступают в роли своего рода “крестражей”, гарантирующих наше выживание.
Мы склонны опираться на них как на базовую инстинктивную основу мышления, когда не хотим действительно глубоко погружаться и думать о какой-то проблеме, загружая мозговые ресурсы. А вот ошибки собственно мышления — это ложные убеждения, которые связаны с некоторыми фундаментальными основаниями, на которых построена наша картина мира. И в этом смысле ошибаться могут даже очень умные люди, включая Нобелевских лауреатов.
И вот тут-то самое интересное. Если возникают ошибки при работе с информацией на объектном уровне, то процессы мета-мониторинга активно сигналят о проблеме. В том случае, если, конечно, они у нас развиты. И это наиболее частый способ использования критического мышления.
Мир переполнен информацией, и чисто технически доказать можно абсолютно любой тезис — всегда есть мнения и “за”, и “против”. Другой вопрос, насколько они авторитетны и насколько проходят проверку элементарной логикой. Поэтому верификация и фактчекинг — это рациональные (и формализуемые) процедуры, которые выступают эффективными джедайскими приемами против любой постправды. Именно за счет этих процедур мы отделяем “зерна от плевел”. У этих процедур имеется четкий алгоритм, с которым мы всегда можем свериться. А для того, чтобы сверяться, нам нужен некоторый внутренний арбитр. Им-то и выступают метапогнитивные функции.
В общем, критическое мышление, как таковое, не является процессом автоматического отторжения всего услышанного и прочитанного. Это процесс проверки валидности аргументов. Поэтому для того чтобы мы могли успешно обучать критическому мышлению, крайне важно понимать, как оно устроено. Современные когнитивисты и психологи описывают разные виды рациональности: рациональность эпистомологическая, то есть познавательная, и рациональность прикладная, которая помогает нам в принятии решений. Обычно они работают в тандеме, помогая добиваться наилучшего результата. При этом, как я уже упомянул, критическое мышление активируется именно в критической ситуации.
Когда мы хотим научиться принимать рациональные решения под давлением, нам полезно взглянуть на методы, которые люди используют в экстремальных ситуациях, в сложных сценариях, когда ошибка недопустима. Здесь уместно вспомнить так называемый цикл Бойда (OODA-цикл), который разработал полковник и стратег ВВС США Джон Бойд. Он основан на четырех шагах: наблюдение, ориентировка, принятие решения и действие. И стратегия становится своего рода ментальным паттерном, который помогает сконцентрировать наши усилия для реализации некоторых задач.
Таким образом, критическое мышление нужно не только каждому лично, но и обществу в целом — для успешного обновления и функционирования.
За столетия и даже тысячелетия человечеству удалось выявить конкретные критерии эффективной рациональности, которые открывают перед нами разные возможности — в науке, в социальном прогрессе и совместном творчестве.
Мы научились управлять очень сложными процессами в технической и социальной сфере. Во многом эти успехи связаны с тем, что комплексная оценка рациональности помогает нам лучше ориентироваться в мире, формировать более взвешенные суждения и не делать ошибки при принятии решений, что особенно актуально в изменяющихся условиях.
